Сколько  времени находился  я  в этой мёртвой тишине,- не  знаю. Но  вдруг чувствую, кто- то трогает мои ноги. Я  силюсь оттолкнуть его,

но ничего не получается. И снова – тишина.

    Потом кто- то трогает мою  голову,  приподнимает,  что-то подкладывает под неё и тихонько  опускает. И слышу  я  далёкий, будто  из  подзе-

мелья долетающий до меня голос:

   -Товарищ старший лейтенант, вы ранены  и  потеряли много крови. Потерпите, родненький мой. Я вытащу тебя из- под огня.

     Тут  подо мной  зашуршал снег, и  я поплыл куда- то. И снова стало тихо- тихо.  Потом  опять чувствую, как кто- то за голову меня трогает, за  щёки и за нос, и  что- то тёплое и нежное коснулось щеки  моей. И  голос  такой приятный  и уже более близкий:

   -Самое  трудное  позади,  скоро  на месте  будем.  Потерпи  маленько, голубчик  мой  миленький.  Теперь  и  много  легче  будет,  ползти   не придётся. Стреляют далеко, всё будет хорошо. Только лежи смирненько,  братец  ты  мой. Я с усилием напрягал слух мой, стараясь различить  что- нибудь.   И слышатся  мне  слабые, еле  слышные  хлопки,   будто  звуки  вытолкнутых   газом пробок из пивных бутылок. Подо мной снова Шуршал снег, затем всё смолкло и я погрузился в забытьё.

    Сколько времени длилось такое состояние, для меня совершенно неизвестно. Только чувствую, что кто-то трогает моё лицо и шепчет мне: «Ну очнись скорее, миленький, желанный  ты  мой»,- различаю  нежный женский голос.  И голос этот словно вливает в меня силы и  возвращает к жизни. Я глубоко вздохнул и открыл глаза.

    Надо мной хлопотала чудной красоты девушка.  Прекрасные  глаза  её были полны слёз. Холодное лицо моё она осыпала  горячими поцелуями и омывала его горючими слезами.                                                                                              

     Всё  существо  её  было преисполнено желанием  вернуть мне жизнь. Она вздрагивала от рыданий и не заметила моего первого глубокого вздоха. Я слабо простонал, девушка встрепенулась и радостно закричала:

     - Он жив! Жив! Я оживила его! Носилки, скорее носилки! –  радостным голосом звала она. Носилки подоспели.  Меня бережно  положили на них и доставили в санчасть.  Не прошло  и  минуты,  как  надо  мной уже хлопотали служители Эскулапа.  Операция  сложная  и  длительная  закончилась, и жизнь постепенно укреплялась во мне. Час от часу становилось всё легче, и  желание ещё раз увидеть девушку, которая вынесла меня с поля боя, побудило меня меня обратиться за разрешением к вра-чу. Врач согласился, и через минуту- другую к моей койке подошла де-

вушка в белом халате. Она пристально посмотрела на меня, предупреди-ла, что нельзя волноваться и разговаривать, и  улыбнулась.

    Нежное тепло разлилолсь в теле моём от этой живительной улыбки. Девушка наклонилась надо мной и тихонько сказала:

   Всё будет хорошо. Операция прошла успешно. Вы скоро поправитесь

и вернётесь в строй. Верьте только в свои силы, в своё выздоровление. Верьте в лучшее будущее и успех всегда будет с вами. Это вам мой наказ. Исполняйте его.

    Я поблагодарил и предложил ей сесть на стул  у моего изголовья. Она согласилась, и я попросил её рассказать о себе. Она ответила:

   - Для вас это будут лишние впечатления. Вам нужен покой,  выздорав-ливайте. Через день- другой я навещу вас и расскажу о себе, а пока -  до

скорой встречи.

     Она ушла, а в моей душе остались необъяснимые чувства, надежда и

ожидание чего-то. С ней было легко и приятно. В глубине глаз её свети-

лась непонятная мне грусть и загадочная целеустремлённость. Хотелось больше узнать о ней, и я с нетерпением ждал её прихода.

    Мне становилось день-ото-дня лучше. Организм основательно взял курс на выздоровление. Я интересовался событиями на фронтах, узнал,

что город Секешфехервар освобождён от гитлеровцев. Часть гарнизона сдалась в плен, многие погибли в бессмысленном бою.

    Хотелось знать, где моя рота, встретиться с однополчанами.  Но я пока на госпитальной койке. До выздоровления далеко, и я мог лишь мечтать

о будущей встрече с боевыми товарищами.

    Мечты мои сменялись одна другой. Но главная, перед которой всё рассеивалось, - это была мечта о встрече с моей спасительницей.

  Она  неотступно преследовала меня. Я верил, что она придёт.  И  вера  эта  усиливала мою надежду.

     И она пришла, на исходе четвёртого дня пришла. Так же тихонько подошла она в белом халате  к моей койке,  так  же  прелестно улыбнулась мне, села на табурет и негромко проговорила:

   - Здравствуйте! Я рада вас видеть. Вы поправляетесь, это очень хорошо. Вы скоро будете совсем здоровы. Я пришла, как и обещала,  и  расскажу о себе.  А зовут меня Вера. Жили мы с мамой в небольшой деревне Речицы в Белоруссии. Пришли гитлеровцы, сожгли деревню, многих жителей расстреляли, и мою маму. Ночью мы с группой парней и девушек  похоронили   убитых  и  ушли в партизаны.  На  могиле  матери  я  поклялась отомстить фашистам за смерть матери и односельчан.

    Когда наш партизанский отряд соединился с действующей Армией, я попросилась на фронт. Здесь я – сестра-санитарка при полевом  госпитале. Выносить с поля боя раненых мне не положено, но я это делаю сама добровольно, помогаю санитарам. Часто ухожу на поиск одна. Я и тебя вытащила с поля боя ползком. И плакала над тобой,  когда совсем   уже дотащила и мне показалось, что ты умер. Совсем не дышал ведь, и лицо было  такое  холодное.  Плакала  и  маму  свою  вспоминала,  и ты вдруг ожил.  Остальное  ты  сам  помнишь…

     Теперь ты выздоровеешь, я  в  этом крепко  уверена.  На  моём  счету двадцать девять воинов, которых я с поля боя вынесла. Все они выздоровели и продолжают сражаться с ненавистным врагом.  Ты - тридцатый.

     Она замолчала и, пристально посмотрев на меня, сказала:

   - Ну, родной мой, выздоравливай.  Мне пора.

      Я крепко поблагодарил её и попросил навещать меня, когда ей будет позволять время. В груди моей защемило. Мне казалось, что я расстаюсь

с  дорогим,  родным  и  таким  близким человеком с прекрасной душой и сердцем, и что расстаюсь навсегда. Но я гнал прочь эти неприятные мыс-

ли с надеждой, что ещё  не  один раз увижу  мою  очаровательную спасительницу.

    Прошло ещё два дня, но Вера не приходила. Не пришла она ни на третий, ни на пятый день. Это обеспокоило меня, и я осведомился у лечащего врача, почему не появляется сестра Вера? Врач ответил, что Вера в служебной командировке, сопровождает раненых в тыловой госпиталь и вернётся дней через семь.

    Летели дни. Я выздоровел, но Вера не появлялась. В душе я тревожился за неё, но надежда на встречу не покидала меня.  Вскоре

 я  был  откомиссован в румынский госпиталь в городе Тимишоаре.

    Прекрасная природа, чистый воздух, экзотические растения и прочие красоты делали своё доброе дело. Я быстро поправился и был почти здоров. Оставаться долго в госпитале мне не хотелось, и я попросился на фронт. Комиссия отклонила мой рапорт, т.к. раны на ногах моих были ещё открыты, и я продолжал находиться в госпитале на излечении.

    Прошло ещё несколько дней, и я получил назначение. Мне предписывалось занять вакантную должность заместителя начальника по политчасти в этом же госпитале. Приказ есть приказ, и я в тот же день приступил к исполнению обязанностей. Я быстро 

освоился с занимаемой должностью и решил разыскать мою спасительницу.

    Я написал письмо лечившему меня в полевом госпитале врачу, в котором  просил  сообщить  о  Вере  во всех  подробностях.  Через несколько дней пришёл ответ. В нём сообщалось о гибели Веры.

  - Был сильный бой,- писал врач,- и сестра Вера, как всегда, ушла помогать разыскивать и выносить с поля боя раненых. Ушла и не вернулась.

Верно, шальным снарядом накрыло её. Погибла она, наша сестра- энтузиастка. Мы сожалеем и скорбим о ней.

    Я был ошеломлён и долго не мог согласиться  с тем, что прочёл. Читал и перечитывал письмо в десятый, в двадцатый раз. Всё кончено, она погибла. Все лучшие надежды мои на  счастье  рушились.  Жизнь  становилась  неполноценной  без неё.  Как некстати была эта потеря! Как  дорога была  Вера  для  меня!

    Я почти осязаемо вижу перед собой эту обаятельную девушку,  которая, не щадя своей жизни,  выносит с поля боя раненых воинов,  чтобы  вернуть  им  жизнь и поставить в строй для  борьбы  с фашистами.  Мне  отрадно вспоминать её  прекрасное лицо и чарующую улыбку. И  горько сознавать, что моей спасительницы нет в живых, и я вновь и вновь проклинаю войну, лишившую её жизни!

    Мир праху твоему, Вера!

                                                                                  Во имя жизни – огонь!

    - Вы говорите, что женщина не способна на самопожертвование,- вступил в шедший разговор о героизме молодой капитан Сергеев Николай Петрович,- не способна на свершение героических   подвигов  и  что мужества  жертвовать  жизнью во имя  других  у  неё недостаточно  или  нет  вовсе. Что высокие качества человека-

героя ей приписывают поэты, желая создать совершенный образ, на котором бы  учились другие, если  они готовят себя к совершению великих дел.

   Допустим, что вы правы, допустим, что женщине кое- что и приписывают поэты, создавая образ женщины- героини. Но я

Не буду  ей  ничего приписывать. Я постараюсь  рассказать  о делах женщин так, как я их воспринял.

    Всем  известно,  что жизнь  даётся человеку  один и только один раз. И, несмотря на то,  что на её пути возникает чрезвычайно много трудностей, невзгод, горя и лишений, она имеет свои красивые стороны, доставляющие радость человеку.                                                                                                     

        Эти красивые стороны рисуются ему как  манящие  огни счастья,  жизнь  кажется  ему прекрасной, и  он  дорожит  ею.

Ибо все чувства его души проникнуты надеждой на обладание этим миражным счастьем и в достижении его он стойко пере-носит все лишения.

    На земле есть  много  очаровательнейших  во  всех  отношениях уголков. Широкий простор полей и лугов, тенистых рощ и дубрав, роскошь цветущих садов и  долин,  девственных  лесов и тихих рек, - всё это и многое другое может быть предметом  внимания  человека,  приносить  ему  радость  и   полноту

жизни.  И, конечно,  распоряжаясь  всем  этим ,  нелегко  отказаться от всего и уйти в небытие.

    Однако отрешиться  от  жизни  может  каждый  с  известной пользой  для  его  друзей,  товарищей,  иными  словами, -  для общества. Но исключительный подвиг бессознательно человек не делает.

    Мы восхищаемся делами выдающихся людей. Мы восхищаемся подвигами  героев,  гордимся  ими.  Но  в  чём сама  сущность подвига? Что позвало человека на свершение великого дела? Какая сила влекла его на это?

     Я расскажу об одной девушке, о совершенном  ею  подвиге, которому обязаны жизнью я и многие мои  боевые  товарищи.

Николай  Петрович  прошёлся по  комнате, сосредоточенно о чём-то думая, словно вспоминая пережитое, затем сел на стул и продолжал свой рассказ:

    -Это было в 1943 году.  Наш  отряд  «За  Родину!»  занимал одно из прекрасных в природном отношении и в то же  время труднодоступных мест.  Представьте  себе  местность, с трёх сторон окружённую смешанным лесом, за которым простирались почти непроходимые болота, и вы поймёте, что для  противника мы были абсолютно неуязвимы.

    Это защищённое естественными преградами место, где дислоци-

ровались  основные силы партизан  представляло  собой поляну,  поросшую  кустарником  и  отдельными  деревьями,  и  примыкающую к реке.  В реке  водилось  много рыбы и недостатка её  к еде не  было.  О  расположении  нашего  отряда немцы не знали: разведка работала чётко, местное население нас поддерживало.