СТЕПАН ПЕСЕНКО
Медвежье – Саньково - край партизанский
ПОВЕСТЬ
Часть 1.
Седеют не только от старости...
Глава 1.
- Этим оружием бейте врага крепко, чтобы ни один гад не мог уползти безнаказанно
с нашей земли! Так говорил управляющий в посёлках Медвежье - Саньково Савостиян Ипатович Справцев, отправляя в середине мая 1942 года группу молодых людей в партизанский отряд А.Ф. Фёдорова.
- А ещё, товарищи - граждане хлопцы, передайте Фёдорову, что медвежьесаньковцы
на его стороне и всегда помогут ему всем, чем только могут. Теперь в дорогу. Ни пуха вам, ни пера, - сказал он на прощанье.
- К чёрту! - ответил за всех Василий Филиппович Молчанов и маленькая группа народных мстителей ушла в новозыбковские леса, где в то время дислоцировался партизанский отряд Фёдорова. Савостиян Ипатович Справцев - мужчина лет сорока, брю-нет, среднего роста, коренаст, широк в плечах. Густые чёрные брови и такого же цвета великолепные усы придавали его лицу некоторую суровость, однако в проницательном взгляде его агатовых глаз светились природный ум, доброта и какая- то, едва уловимая, ирония.
Рос он в многодетной бедной крестьянской семье. Это не позволило ему окончить даже церковно - приходской школы. С первого класса, по весне, отец отдал его в подпаски. Этим и кончилось его ученье. Зато, но это уже при советской власти, он успешно окончил школу ликбеза, много читал,посещал избу - читальню, слушал радиопередачи, стараясь наверстать упущенное в безрадостном детстве и отрочестве.
В юношеские годы Савостиян Ипатович работал на железнодорожной станции
Злынке грузчиком или занимался вмес- те с отцом извозом. Работы было всегда
вдоволь, а концы с концами отцу не всегда удавалось сводить. До самого ухода на воинскую службу Савостиян Ипатович не знал сапог: и зимой, и летом приходилось носить лапти, так как на сапоги не удавалось накопить средств.
В период землеустройства, в 1924 году, Савостиян Ипатович уже женатым, семейным человеком из села Добродеевки, где родился, выехал вместе с тремя десятками семей в урочи-ще "Санькова поляна”. Здесь он построил дом и зажил нелёгкой трудовой крестьянской жизнью в образовавшемся новом посёлке Саньково.
Глава 2.
Густонаселённое село Добродеевка изнывало в тисках малоземелья. Неудобная песчаная земля и чересполосица создавали известные неурядицы, приводившие к
жарким ссорам соседей в периоды посевной и уборки урожая. О рациональном
ведении сельского хозяйства не могло быть и речи: трёхполка, допотопный сельхозинвентарь с сош- кою во главе, недостаток органики и совершенное
отсутствие минеральных удобрений обрекали крестьян села Добродеевки на полуголодное существование.
Крайняя нужда заставляла многих крестьян-бедняков после уборки скудного урожая, осенью целыми артелями уходить промышлять - плотничать в чужие края. Другие уезжали в Каменское или Юзовку и работали там на сталелитейных и сталепрокатных заводах, оставались там навсегда и пополняли ряды рабочих - пролетариев.
Более смелые подавались искать счастья за океаном, в Америке. Но счастья для
них нигде не было, нигде оно их не ожидало и нигде они его не находили. Их ждала
там беспощадная эксплуатация труда на фабриках и заводах, на сельхозфермах и возвращались эти искатели счастья домой без гроша, проклиная сказочно-богатую Америку.
Настоящее человеческое счастье пришло к ним лишь после Октябрьской
революции, при советской власти. В 1924 году Добродеевке предоставили
возможность разукрупниться. Это означало, что крестьяне могли по своему усмотрению уехать из села на вольные земли неподалёку от добродеевских владе- ний и поселиться там на постоянное жительство.
Так были основаны на бывших помещичьих землях пять новых посёлков: Савицкий лог, Барсуки, Орлы, Медвежье и Саньково. Эти названия населённые пункты получали от названий урочищ, на которых они возникали. Например, на месте посёлка Медвежье в то время стояла девственная дубрава. В ней росли многочисленные породы лиственных деревьев и среди них - столетние липы и в два - три обхвата вековые дубы. Называлась она "Медвежьей дубравой”, вероятно, потому что в ней и вправду ранее водились медведи. С севера и с юга к ней примыкали поляны, заросшие кустарником и редколесьем, где в изобилии водились тетерева, глухари и другая живность.
И вот на этом месте и решили построить свои дома часть крестьянских семей, выехавших из Добродеевки. Осенью 1924 года в урочищах Медвежье и Саньково агро- ном- землеустроитель Городецкий Виктор Матвеевич произвёл планировку будущих посёлков и отвёл земельные наделы поселенцам. Советская власть распорядилась выделить им бесплатно строительный лес и строительство посёлков продвигалось быстро и слаженно.
Посёлки росли быстро, и уже весной 1925 года трудолюбивые поселенцы начали осваивать дарованные советской властью земли. С тех пор прошло семнадцать лет. Редколесье убрано, кусты выкорчеваны и бывшие пустоши волею и свободным тру-дом поселенцев преобразованы в плодоносные поля. Посёлки выросли за счёт семей молодожёнов и заметно похорошели. У каждого дома - палисадник. По обе стороны улиц растут декоративные деревья, стоят скамейки. Всё это чем-то напоминает городской бульвар и придаёт особую красоу улицам.
В пяти километрах к югу от Медвежье-Саньково пролегает двухколейная железная дорога, соединяющая город Гомель с Брянском. От города Добруш до станции Злынка дорога проходит лесом. Через три лесные речушки переброшены железнодорожные мосты. В урочище "Барсуки” вблизи моста через речку Вагу дорога делает излучину, именуемую "Кривой”.
К северу, в двух километрах от посёлков, расположена белорусская деревня Хатки,
за ней - заливной луг и красавица - река Ипуть, левый приток реки Сожь. Вся площадь, входящая в состав владений посёлков, не превышает пятнадцати квадратных километров. Сюда входят все угодья: поля, рощи, заливные и суходольные луга, пустоши и болота. Земля требует хорошего ухода. Но люди живут здесь трудолюбивые, старательные, хорошо обрабатывают землю и получают неплохие урожаи возделываемых культур.
Коллективизация в Медвежье-Саньково прошла в 1930 го ду без особых трений. Савостиян Ипатович первым вступил в организованный здесь колхоз, и жизнь пошла по новому. На первых порах было много трудностей и неполадок. Но хозяйство год от году росло, укреплялось, богатело. Колхоз имел хороших лошадей - главных работяг той поры в колхозе. Колхозники честно работали на полях и на других участках коллективного хозяйства, во время завершали сев и в срок справлялись с уборкой урожаев. Это давало возможность правлению колхоза отчислять значительные суммы в неделимый фонд и использовать часть средств на благоустройство посёлков.
К этому времени колхоз сумел построить магазин, школу, дом культуры. В колхозе была дружная комсомольская организация, начавшая свою деятельность в 1935 году. По инициативе комсомольцев устраивались вечера художественной самодеятельности, проводились читки художественной литературы, орга низовывались лекции, беседы, спортивные соревнования.
Самым прямым помощником во многих добрых начинаниях молодёжи был
Савостиян Ипатович Справцев. Он был одним из первых членов правления,
заместителем председателя колхоза. И когда председатель колхоза Николай Петрович Песенко ушёл в январе 1941 года в Армию на переподготовку, Савостиян Ипатович возглавил колхоз.
А в первой половине мая пришёл к директору Медвежье-Саньковской начальной школы Токареву Сергею Васильевичу, поздоровался и без обиняков сказал ему:
-Учиться к тебе пришёл, Сергей Васильевич. В партию всту пить хочу, но чувствую себя неподготовленным. Ты - комсомольский секретарь и много знаешь. Научи меня. Помоги подготовиться к вступлению в партию. И Сергей Васильевич твёрдо решил помочь товарищу.
Он рассказывал ему о возникновении революционного движения в Европе и в России, о марксистском учении и создании марк-систских кружков в России, о роли В.И.Ленина в организации РСДРП, о политике партии и советского государства. Савостиян Ипатович показал себя прилежным слушателем, прочно усвоил основные моменты истории революцион- ного движения, и Сергей Васильевич считал своего подопечного хорошим кандидатом для пополнения рядов партии.
Но 22 июня 1941 года фашистская Германия вероломно напала на Саветский Союз и встали новые неотложные проблемы, отодвинувшие все остальные дела на второй план. 24 июня медвежьесаньковские мужчины и парни в сопровождении жён и невест явились по повесткам в село Добродеевку. Сформированные здесь команды ушли на главный сборный пункт района под плач женщин, под проклятия Гитлеру и всем фашистам, кто сеет войну.
Это была мобилизация.
Глава 3.
Савостиян Ипатович и Сергей Васильевич не были мобилизованы: первому дана отсрочка как руководителю коллективного хозяйства, второму - как учителю в сельской местности. Они проводили своих товарищей до главного сборного пункта, простились с ними и, пожелав победы над врагом, уехали домой.
Подъезжая к железнодорожному переезду вблизи станции Злынка, они услышали прерывистый шум моторов. Два фашистских бомбардировщика на небольшой высоте летели в сторону города Новозыбков. А минут через десять раздались взрывы фугасок, и столбы дыма с красными языками пламе ни взметнулись в небо. Прямым попаданием, сповно по чьей-то подсказке, были разрушены нефтебаза и железнодорожная станция Новозыбков. Это на третий день войны.
- А что же будет дальше? - задумчиво сказал Савостиян Ипатович. Но этот вопрос остался без ответа, ибо ещё никто ответить на него не мог. Вставали и другие вопросы, но почти всё внимание Савостияна Ипатовича поглощалось одной проб лемой- как вести хозяйство в условиях военного времени, когда лучшие работники ушли на фронт?
Ночью Савостиян Ипатович спал плохо: часто просыпался, вставал, думал. Во втором часу ночи крепко заснул, но гул и грохот разбудили его. Он быстро встал и вышел во двор. И что же? Потрясающее зрелище ошеломило его: в стороне Гомеля высоко в небе висели осветительные бомбы. Они медленно опускались и скрывались за горизонтом. Иные гасли, оставляя серый след дыма. Вместо погасших ярко вспыхивали новые, освещая местность на большом радиусе. Вверху прерывисто гудели моторы самолётов, а внизу грохотало от взрывов бомб. Это был первый налёт фашистских бомбар- дировщиков на город Гомель на четвёртый день войны.
Двадцать седьмого июня Савостиян Ипатович получил распоряжение выделять ежедневно людей на оборонные работы в район Вышкова и станции Злынка, и люди ходили с лопатами и рыли противотанковые рвы глубиной три и шириной шесть-восемь метров. Однако рвы никакого оборонного значения для станции Злынка и Вышкова не имели, так как они были обойдены немцами и боёв здесь не было.
Семнадцатого июня пришло срочное указание о немедленной эвакуации общественного скота, и Савостиян Ипатович тот же час приступил к его выполнению: выделил людей, снабдил их всем необходимым и наутро следующего дня животновод Иван Андреевич Концевой, три пастуха и группа доярок с вещами на двух подводах тронулись в путь. Впереди ехали доярки, за ними пастухи гнали внушительное стадо ко- ров. Скот без особых приключений пригнали в колхоз "Путь Ленина” Пензенской области.
Доярки-комсомолки: Булгакова Мария Апексимовна, Добродей Анна Прокопьевна, Журавлёва Екатерина Карповна и Справцева Прасковья Малаховна добровольно попросились на фронт и сражались зенитчицами. Остальные работали доярками в колхозе "Путь Ленина”.
Рано утром девятнадцатого июля Савостиян Ипатович выехал в район. Многое было неясно в вопросах работы колхоза в военное время.Уборка и хранение урожая, организация труда и многие другие вопросы трудно было решить одному. А решать их надо, так как складывающаяся обстановка не давала ему покоя. Вечерело, но Савостиян Ипатович не вернулся домой. Не приехал и ночью.И только рано утром был в родном посёлке.
Пустив на выгон коня, он умылся холодной водой у колодца и вошёл в дом. Выпив кружку-другую парного молока, пошёл делать распоряжения по хозяйству. Бригадирами работали девушки Анна Добродей и Евдокия Песенко. Кладовыми заведовала Елена Токарева, жена Сергея Васильевича. Дел было много, рабочих рук мало, и потому кладовщик и бригадиры послав людей на работы, становились в ряд со всеми. Трудились старые и малые, как того требовала военная обстановка. Зернопоставку во время уборки урожая возили за десять километров на ссыпной пункт у станции Злынки. Когда же приём зерна прекратился из-за неисправности железной доро-ги, Савостиян Ипатович распорядился раздать зерно колхозникам. Он говорил:
- Зерно - это хлеб. Храните его, товарищи-граждане, крепко, чтобы не достался фашистам. Он нужен будет для борьбы с врагом. Хлеб - это тоже оружие.
Девятнадцатого августа 1941 года немцы ворвались в Гомель. Большой город лежал в руинах. Красная Армия с тяжёлыми оборонительными боями отступала на восток. Через посёлок Медвежье промчалось без остановки несколько военных легковых и грузовых автомашин с прострелянными ветровыми стёклами. Увидев это, Сергей Васильевич подумал, что прежние водители, вероятно, погибли, и ему стало жаль их и этих солдат, спешно уезжающих на машинах.Ему стало невыносимо больно, что за столь короткое время фашистские войска так далеко вторглись вглубь родной страны.
-Неужели наша армия так слаба и не может противостоять фашистам? Ведь била же Красная Армия под командованием Блюхера вооруженных до зубов японских самураев! Что-то здесь не так, - думал Сергей Васильевич.
Вспомнился ему 1931 год, когда он работал в штабе военгородка и видел приезд Уборевича и Егорова с целью инспекторской проверки военной базы. Видел и наблюдал, с каким уважением и преданностью относились к нему военнослужащие, да и сам в душе преклонялся перед военным талантом этих военачальников, хотя и увидел их в первый раз.
-Где они наши талантливые полководцы и военачальни-ки, гений которых был бы так необходим нам в лихую годину?- ставил себе вопрос Сергей Васильевич. Но ни Блюхера, ни Уборевича, ни Егорова, ни других выда- ющихся полководцев волею судеб уже не было, и Сергей Василевич глубоко сожалел об этом.
Над посёлком, постоянно снижаясь, летел в это время "юнкерс”. За ним тянулся тонкий шлейф густого чёрного дыма. Юнкерс тянул за линию фронта, но это ему не удалось. У линии горизонта он круто пошёл книзу. Раздался взрыв, и столб дыма взметнулся над лесом. Несмолкаемая кононада гремела день и ночь. И так несколько дней подряд. До жителей посёлков доходили жуткие слухи о диком разгуле фашистов в захваченных районах. Особенно тяжело переживали матери. Они отчаивались за ожидаемую участь своих детей и в заранее устроенных убежищах укрывали их. Но можно ли укрыться от беспощадной, неумолимой как рок, войны?!
Одна была у них надежда - это лесистая и болотистая местность, где были расположены посёлки, да бездорожье, что могло на некоторое время оттянуть срок прихода незванных гостей. Но это только отсрочка...
Глава 4.
Фронт обошёл Медвежье-Саньково стороной. И всё же гитлеровцы неоднократно наведывались в затерявшиеся в лесной глухомани посёлки сперва за сбором продуктов питания, потом - за тёплой одеждой и обувью.
Началась оккупация. Потянулись мрачные будни. Постоянная тревога, неуверенность в завтрашнем дне, в собственном существовании, отсутствие на первых порах надёжной опоры - таковы были условия жизни в оккупированных районах. Люди жили как на острове, изолированные от внешнего мира, от правды. Фашистская прпаганда восхваляла победы своих армий. Но иногда сброшенные советскими лётчиками листовки помогали осознать действительное положение дел на фронтах великой войны.
Первые дни жизни в оккупации Савостиян Ипатович мало показывался на люди. Оккупанты упразднили колхоз и упоминание о нём считалось преступлением. Остатки колхозного скота разграблены гитлеровцами,и в пустых хлевах гулял ветер. Савостияна Ипатовича мучил вопрос, что делать теперь?
Непогожим вечером в начале сентября в дом к нему при шли двое мужчин и отрекомендовались работниками Добрушского подпольного райкома партии. Они долго беседовали и расстались лишь под утро. О чём шла беседа, Савостиян Ипатович не сказал никому. Спустя несколько дней встретился с ним руководитель Добродеевской группы подпольщиков Василий Григорьевич Ковшуро и в непринуждённом разговоре сказал следующее:
- Оккупационные власти скоро предложат тебе должность управляющего в Медвежье-Санькове. Ты - беспартийный, кандидатура очень подходящая для них. От должности крепко не отпирайся, принимай. Но помни: об этом - никому. Никакого разговора между нами не было. После этого они расстались.
В захваченных районах фашисты установили свой "новый порядок " руководства и управления. Хозяйственно-политической основой в деревне становилась община с управляющим и старостой во главе. На должность управляющего в Медвежье-Санькове был назначен Савостиян Ипатович. Не с радостью, но пришлось принять эту должность.Сильно кори- ла за это жена его, Евдокия Никитовна.
- Что ж ты делаешь,а? -укоряла она, - сын наш на фронте против немцев, а ты с немцами против сына пошёл. Скажи,на ради бога, да думал ты башкой своей о чём-нибудь? Фашис-там-псам проклятым, прости, господи, служить, помогать им пошёл,а! Вот придут партизаны и убьют как собаку. Туда и дорога тебе, дураку!
- Чего ты раскудахталась, глупая? Партизанами грозишь. От партизанской руки мне не погибать, коль сам партизан. Людей спасти надо от угона в рабство, вот что. А ты говоришь:”Думал, думал...”. Хорошо я обдумал. И против сына я не иду. Только ты язык свой на замке покрепче держи,- возразил на упрёки жены Савостиян Ипатович.
Глава 5.
Для жителей оккупированных районов очень важное значение имела правдивая информация о положении на фронтах. Но все средства связи у населения были изъяты фашистской властью. За хранение радиоприёмников-расстрел. Сбрасываемые с советских самолётов листовки не так уж часто до-летали до глухих деревушек. Да и собирать, и читать листовки было опасно. Фашистская же пропаганда несла лживую информацию
для населения. Назрело время наладить связь с Большой землёй. Но как?
Жил в посёлке Медвежье Молчанов Василий Филипович, парень лет двадцати четырёх. Перед войной он работал в военном городке электромонтёром. Эвакуироваться не успел и теперь оставался у своих престарелых родителей. Он знал немного радиотехнику и из имеющихся у него деталей монтировал радиоприёмник. Многое в работе не ладилось, многого не доставало, но Василий не унывал и продолжал работать. Василий входил в состав Добродеевской подпольной группы, и когда одному из её участников - Улькину Петру Васильевичу стало небезопасно хранить радиоприёмник, он перенёс его в Медвежье и установил в просторном доме родителей, в дальнем углу подпола.
Там радиоприёмник было невозможно обнаружить и можно было прослушивать.
О приёмнике знал очень узкий круг товарищей, и все, кто был посвящён в это дело прекрасно знали, что при малейшей ошибке смерть грозит всем участникам. И поэтому конспирация соблюдалась строго. В момент приёма радиосводок дежурили во дворе и на улице родители Василия - Филипп Иванович и Александра Степановна.
Сводки Совинформбюро размножались от руки и распространялись среди населения Злынковского, Новозыбковс- кого, Клинцовского и Добрушского районов. Эту работу вы-полняли Молчанов Василий Филиппович, Ковшуро Василий Григорьевич, Королёв Анатолий Алексеевич, Кривда Полина Фёдоровна и Улькина Мария Петровна. Это была опасная работа патриотов-подпольщиков.
Савостиян Ипатович всегда находился в курсе событий, происходивших на фронтах, но о приёмнике ему не сообщалось. Радиоприёмник работал на аккумуляторах. Их надо было подзаряжать, когда они садились. Этим занималась Кривда Полина Фёдоровна. Эта двадцатилетняя девушка отлично справлялась с порученным делом. А это было не так просто.
Только после победы, осмысливая пережитое, подпольщики могли воздать должное подвигу Полины. Ведь аккумуляторы нужно было нести за девять километров в посёлок Вышков, где стоял фашистский гарнизон и находился лагерь военноп ленных. А она туда шла и вместе с аккумуляторами уносила сводки Совинформбюро, и многие жители Вышкова становились в курсе событий, происходивших на фронтах Великой Отечественной войны.
Зима 1941-42 г.г. выдалась на редкость снежная, с метелями и трескучими морозами. Дороги заносило сугробами и медвежье-саньковцев выгоняли на расчистку железной дороги и просёлков. С фронтов доходили радостные вести о том, что фашистские войска терпят поражения и под ударами Красной армии откатываются на запад. Всё чаще двигались поезда с ранеными и обмороженными немецкими солдатами. Радиоприёмник оказывал неоценимую услугу.
Своевременно полученные сведения о положении на фронтах отражались в листовках подпольщиков и несли правду людям. Стало известно,что в высшем командовании фашистской армии начинается брожение. Высокопоставленные генералы вермахта выражают недовольство авантюрой Гитлера. Узнав об этом, Сергей Васильевич написал стихи на мотив известной песни времён русско-японской войны "Раскинулось море широко”. Поэтические достоинства стихов не были высоки, но в то время они имели своё положительное значение. Распространил их по округе Молчанов Василий. Он играл на гармонике и под её аккомпонемент лихо распевал стихи.
А назывались они:
"Проклятье Гитлеру”.
Будь проклят ты, Гитлер, будь проклят, вандал,-
Сказал генерал генералу,
- В сраженьях горячих я прежде бывал,
Такого ж не видел удару!
Гремит кононада и ночью, и днём.
Оглохли совсем наши уши.
И доты, и дзоты взлетают вверх дном,
Когда запевают "Катюши”.
Пронзительный ветер позёмку метёт,
На помощь врагу в доброй воле.
Трескучий мороз за морозом идёт,
- Нет силы держаться нам доле!
Мороз донимает и тело знобит,
Завалены снегом дороги.
Солдат наш в снегу, коченея, лежит,
- Совсем отморожены ноги.
И как же на запад теперь мне бежать
В отнятом мужицком тулупе?
Мужик - он же будет взашей меня гнать
И бить вот за это по хлупе.
Да вряд ли я выйду отсюда живой
С кровавой твоей заварухи.
И если бы здесь был ты рядом со мной,
Отвёл бы тебе оплеухи!
Так будь же ты проклят, наш фюрер - злодей,
Молю я всей силой господней:
Уйди-ка ты к чёрту от нас поскорей
И спрячься навек в преисподней.
Глава 6.
В фашистском тылу усиленно развёртывали боевые действия партизанские отряды. Война принимала поистине всенародный характер. Весной 1942 года в Медвежье-Санькове дислоцировалась небольшая группа партизан диверсантов-разведчиков. Штаб-квартира группы находилась в доме Савостияна Ипатовича, просторный двор которого с несколькими надворными постройками вполне соответствовал требованиям парти зан. Расположенный на краю западной улицы посёлка Саньково двор с усадьбой, примыкающей к лесу и поросшему кустами лозы кочковатому и почти непроходимому болоту имел важную стратегическую ценность. В тайниках двора хранилась взрывчатка и другие средства для ведения партизанской войны. Знакомясь с группой Савостиян Ипатович советовал:
- Вот что, товарищи-граждане хлопцы, я вам скажу. Медвежье-Саньково занимает выгодное положение в смысле партизанской диверсионной работы. В четырёх-пяти километрах - железная дорога, а сейчас главная задача- война на железной дороге. Но помните одно: в посёлках никого из гитлеровцев не убивать, иначе и посёлки сожгут, и жителей уничтожат. Да и себе вы только навредите. Этот совет Савостияна Ипатовича соблюдался строго.
За короткий срок партизаны подорвали два эшелона с горючим и боевой техникой врага, взорвали мост через речушку Вагу у полустанка Закопытье, железнодорожное полотно в нескольких местах. Действовали на значительном радиусе и были неуловимы. Вместе с ними ходили на диверсии и жители Медвежье-Саньково, выполняя роль проводников и боевого охранения.
Командиром диверсионной группы был Леонид Кухарев, парень среднего роста, двадцати четырёх лет. Хорошее знание дела, смелость и решительность, крепкая вера в успех намеченного имели решающее значение в выполнении принятого плана действий.
Савостиян Ипатович развил высокую хозяйственную активность. Наличие официального документа, удостоверяющего служебное положение, позволяло ему проникать всюду. Мало ли
что понадобится деятельному управляющему. Одно продать, другое купить, то приобрести и у себя завести. Под разными предлогами он мог проехать в любой населённый пункт на оккупированной территории. Добытые и переданные руководству сведения о противнике имели важное значение и способствовали успешному выполнению боевых планов партизан.